Сейчас 4 утра, мне приснились роды, и я проснулась, стало не до сна. Уже скоро вставать и ехать «планово ложиться» в роддом. Пошла в туалет и увидела, что вышла слизистая пробка — это, как я помню, предвестник родов в ближайшие сутки-двое, хотя изредка бывает, что и неделя проходит с того момента, как она отходит…
Примерно в 6.20 я снова проснулась от того, что почувствовала, как будто ребенок сильно поднырнул. Начали отходить воды, потом они все время продолжали подтекать. Женя открыл глаза, я сказала:
— «На работу ты сегодня не идешь».
Он сразу все понял и моментально проснулся. Мы созвонились с акушеркой, слегка поели и отправились в роддом.
Схваточки были очень легенькие и абсолютно терпимые, с интервалом в 2 минуты и продолжительностью где–то по 10 секунд. Мы правильно дышали, темпы нарастали, было все еще абсолютно терпимо, пока… Пока не пришел доктор меня осматривать, производя попутно вручную раскрытие! Уууу ….от неожиданной дикой боли у меня в глазах потемнело. Четко осознала происходящее, настолько сильно я влипла — это еже «цветочки», что же дальше, и как не умереть от этого?..
Схватки становились все больней, и правильное дыхание уже мало помогало, доктор приходил и мучил каждый час. Все это длилось и длилось, и сейчас последний период схваток вспоминается как что-то непрерывное, в горячем бреду. Вроде бы как обращаюсь к Богу с просьбами о помощи, пытаюсь правильно дышать. Где-то в глубинах сознания жила прочитанная информация о том, что самое сложное — это пережить схватки, а вот в родзале у женщины начинается важная работа, и это уже, скорее, физически тяжело, требует огромных усилий. Поэтому слова доктора о полном раскрытии и о том, что сейчас, собственно, мы идем рожать, я восприняла почти радостно.
Он попросил меня пробно потужиться, и тут меня ждало, мягко говоря, разочарование — это было намного хуже схваток! На каждую схватку нужно было делать по 3 потуги, реально из них у меня получалось всего одна, первая. Потом что-то произошло, мне начали говорить, что «ребенку плохо», и просили еще сильнее постараться, но я уже старалась на максимуме. Тогда же я услышала слова об эпизиотомии, и после этого стало больно, просто не выносимо, до крика. Тут же вынули малыша, положили мне на живот, я прикоснулась к нему. Он был совсем крошечный и мокрый…
Вот так закончилась эта история, как мы были в роддоме, привыкали к друг другу. Как он плакал и я плакала вместе с ним, потому что не знала, что с ним делать, и как нас выписали домой! Прочь от этого жуткого и в тоже время счастливого места.
